Огонь! Бомбардир из будущего - Страница 9

– Все в порядке, хозяин, все работает, можешь не волноваться.

Слава богу, одной тревогой на душе меньше. Потихоньку вокруг меня собирались мои работники, поздравляли с приездом. Поскольку подарков я никому не привез, щедро раздал серебро – пусть каждый себе купит подарок по вкусу. Настенька с крыльца позвала отобедать, мы с Сидором поднялись в дом, уселись за стол, покушать толком и не дали – расскажи, как съездилось, что видал. Как мог подробнее, я рассказал о Франции, описал короля, его дворец, о лечении наследника. Все слушали, открыв рты, засыпая меня вопросами. О пленении шведами и побеге из тюрьмы я благоразумно умолчал, все-таки пообедать удалось, хотя обед значительно растянулся, к тому времени согрелась банька, позвали мыться. Пошли вдвоем с Сидором, он знатно веничком обхаживает. В баньке было хорошо натоплено, я начал потеть уже в предбаннике. Зашедши в парную, Сидор плеснул на раскаленные камни кваску, зашипело, и нас обдало парком с хлебным духом. Я расположился на полке, Сидор начал потихоньку водить дубовым веничком надо мной, слегка пошлепывая по спине, затем полил водичкой, прошелся банной рукавичкой, веник бил все сильнее и сильнее, пока я не взмолился:

– Хватит, Сидор, шведы не погубили, так ты жизни лишишь!

Сидор окатил меня водой, и мы вышли передохнуть.

– Рассказывай, хозяин, что там у тебя со шведами случилось, я же понял за столом, что ты не все рассказал.

Я знал, что через Сидора ничего лишнего никто не узнает, пересказал ему всю нашу эпопею с пленением, побегом из тюрьмы и боем с преследователями. Сидор внимательно выслушал, одобрил все мои действия:

– Я же говорил, тебе надо воеводой быть, а ты в лекари подался. По этому поводу надо пивка попить, с ледника принесли жбан.

Мы выпили холодного свежего пива и снова пошли париться. Теперь я поохаживал Сидора веником, но он оказался крепче и все приговаривал:

– Поддай жару, бей сильнее.

Наконец мы устали, тела были красными, от щек можно было прикуривать. Снова посидели в предбаннике, остыли, попили пива. Неожиданно я захмелел, видно, сказалась дорожная усталость, а дома накатило расслабление. Где бы я ни был, как бы хорошо меня ни встречали, но дома лучше всего – даже воздух другой. В спальне с Анастасией я спокойно полежал, пока она пересказывала все домашние новости, а затем мы занялись камасутрой. Проснулся я уже почти в полдень. Челядь и домашние ходили на цыпочках, разговаривали шепотом. Хорошо дома, только тот, кто уезжал надолго, может это оценить. Перекусил вдвоем с Анастасией, она не сводила с меня восторженно сияющих глаз, все время болтала о мелких домашних делах. После обеда решил посетить на возке с Потапом все мои заведения. На удивление, все шло налаженным чередом, моего вмешательства не требовалось. На следующий день решил с Настенькой и Мишенькой выехать в город, развеяться, посетить торг, прикупить подарки. Долго мы ходили по торгу, я выбрал Настеньке дорогое платье по французской моде, что видел в Париже, Настя сначала отговаривала от дорогой покупки, но по ее глазам и зарумянившимся щекам я видел, что подарок пришелся по вкусу. Мише выбрали у оружейника небольшой нож в богато украшенных ножнах, здесь это не оружие, а приспособление – отрезать ломоть мяса на столе, какие-то другие мелкие надобности. Для серьезных дел ножи в ходу были другие – с толстым обухом, длинным лезвием, серьезной рукояткой, в простых и прочных ножнах. Миша всю обратную дорогу радостно вертел его в руках. Вечером после ужина я занял свой кабинет, надо было поразмышлять, куда пристроить деньги, полученные от французского короля. Сумма в сто золотых ливров была серьезной, и вложить ее требовалось с умом. Никто из домашних мне не мешал, даже Настя не заходила в кабинет. Она знала, что если я сижу в кабинете, трогать и отвлекать меня не надо, я занят серьезным делом. Мысли были – купить готовое или построить свое серьезное производство – вопрос, какое? Мебельное – так здесь делают мебель из деревянного массива сами, с привозной мебелью из Италии или из Франции мне не потягаться; корабельную – так я в кораблях и их строительстве ничего не понимаю, может, попробовать железообработку? Я долго перебирал в уме различные производства, но никак не мог найти верное решение. Пришла идея съездить к Федору, дьяку Разбойного приказа, может, он что присоветует. Собрался, сел в возок и поехал, наслаждаясь теплыми еще осенними деньками. Федор был на месте, стража без вопросов пропустила, меня уже хорошо знали. Дьяк был слегка пьян и весел.

– Заходи, гость дорогой! Давно я тебя не видел, слышал, ты во Францию путешествовал, с королем встречался?

– Было дело, Федя, из-за того и к тебе приехал, вопрос один обдумать надо.

Я вытащил из сумки бутылку водки, поставил на стол. Федор пить не стал, хотя водке обрадовался, положил ее в стол.

– Расскажи для начала, как съездил?

Я вкратце пересказал свою французскую поездку, не забыл упомянуть шведский плен и побег. Федор почмокал губами:

– То, что убег, то хорошо, иначе и следов не осталось бы, но плохо, что подорожная осталась у них, как бы жалоб от свеев не было. Так об чем помозговать хотел?

– Хочу я, Федя дело какое серьезное наладить – готовое ли прикупить, свое ли открыть, не присоветуешь ли чего хорошего?

Федор не думал ни секунды:

– Есть хорошее дело – мы сейчас этим занимаемся. В трактире на Моховой по пьяному делу убили заводчика Деревянкина, у него хорошее дело – ткацкая фабрика, осталась вдова с детьми, фабрику продавать, наверное, будет. Посети, поговори – может, что у вас и сладится.